Улинька (вдогонку). Ах, папа! я не понимаю, как ты можешь смеяться! Когда я вижу, что в глазах людей совершается обман в виду всех и не наказываются эти люди всеобщим презрением, я не знаю, что со мной делается (Чуть не плачет.)

Софья Ивановна. Слушайте только, что рассказала протопопша: приехала, говорит, к ней помещица Коробочка, перепуганная и бледная как смерть, и рассказывает, и как рассказывает, послушайте только: совершенный роман: вдруг в глухую полночь, когда всё уже спало в доме, раздаётся в ворота стук, ужаснейший, какой только можно себе представить; кричат: отворите, отворите, не то будут выломаны ворота! каково вам это покажется? Каков же после этого прелестник?

Анна Григорьевна. Да что Коробочка: разве молода и хороша собою?

Софья Ивановна. Ничуть, старуха.

Анна Григорьевна. Ах, прелести! Так он за старуху принялся. Ну, хорош же после этого вкус наших дам, нашли в кого влюбиться.

Софья Ивановна. Да ведь нет, Анна Григорьевна, совсем не то, что вы полагаете. Вообразите себе только то, что является вооружённый с ног до головы вроде Ринальда Ринальдина и требует: продайте, говорит, все души, которые умерли. Коробочка отвечает очень резонно, говорит, я не могу продать, потому что они мёртвые. Нет, говорит, они не мёртвые, это моё, говорит, дело знать, мёртвые ли они или нет, словом, скандальозу наделал ужасного: вся деревня сбежалась, ребёнки плачут, всё кричит, никто никого не понимает, ну, просто оррёр, оррёр, оррёр!

Анна Григорьевна . Воля ваша, Софья Ивановна, здесь не мёртвые души, здесь скрывается что-то другое.

Софья Ивановна. А что ж, полагаете, здесь скрывается?

Анна Григорьевна. Ну, как вы думаете?

Софья Ивановна . Я, признаюсь, совершенно потеряна.

Анна Григорьевна . Ну слушайте же, что такое эти мёртвые души. Мёртвые души…

Софья Ивановна. Что? Что?

Анна Григорьевна . Мёртвые души!

Софья Ивановна . Ах, говорите, ради Бога!

Анна Григорьевна . Это просто выдумано только для прикрытия, а дело вот в чём: он хочет увезти губернаторскую дочку!

Софья Ивановна. Ах, Боже мой!

В той части сцены, где были персонажи второго тома, появляется Смирнова-Россет.

Смирнова . Но тут Николай Васильевич растаял… вынул из-за пазухи толстую тетрадь и, ничего не говоря, откашлялся и начал читать. Дело шло об Улиньке, бывшей уже замужем за Тентетниковым. Удивительно было описано их счастие, взаимное отношение и воздействие одного на другого.

Гоголь (появляясь на той части сцены, где только что были две дамы из первого тома «Мёртвых душ»). Тогда был жаркий день, становилось душно.

Смирнова . Гоголь делался беспокоен и вдруг захлопнул тетрадь.

Удары грома.

Гоголь . Почти одновременно с этим послышался первый удар грома, и разразилась страшная гроза. Сам Бог не хотел, чтоб я читал, что ещё не окончено и не получило внутреннего моего одобрения.

Голос (микрофон). Мы с вами никогда не прочтём это удивительное описание. Рукописи второго тома «Мёртвых душ» были сожжены.

Гоголь . Русь! Русь! вижу тебя из моего чудного, прекрасного далёка…

Приглушённо звучит русская песня.

Я живу в чужой земле, вижу прекрасные небеса, мир, богатый искусствами и человеком. Но разве перо моё принялось описывать предметы, могущие поразить всякого?