Везти с поклажей воз взялись…

Тени.

Крылов . Ну, что ж, пусть. Да ты бы, Люся, лучше сама басни и сочиняла. А то мне из-за тебя все басни перешивать придётся.

Люся . Что вы, что вы! Какая же я после вас баснописица? Потом… про стрекозу и муравья.

Тени.

Муравей, по-моему, безжалостный грубиян. Что же такое, что стрекоза «лето целое пропела»? И соловьи поют, – не поступать же им в шофёры в самом деле… Почему он стрекозу прогнал и ещё танцевать её заставляет? Я тоже танцую, дедушка… (кружится в танце) и, когда вырасту, буду такая же знаменитая, как Анна Павлова! Что ж тут плохого? Ненавижу вашего муравья!

Крылов . И танцуй, дружок, на здоровье. Я тоже муравья не совсем одобряю. И даже думаю, что когда он стрекозу прогнал – ему стало стыдно…

Появляется фарфоровая собачка (кукла).

Собачка . Тяв-тяв! Странная девочка! Я из Китая. По-русски понимать только у тебя и научилась, когда ты мне басни Крылова вслух читала. Мне четыреста тридцать восемь лет, а тебе только семь… Тяв! Поэтому ты ещё ничего не понимаешь. Лисица, говоришь, сыра и винограда не ест? А кукла твоя суп ест?

Снова появляется девочка с мишкой.

Девочка (кормит мишку).

В коридоре полетела, –

Вот царапка на губе…

Хочешь супу? Я не ела –

Всё оставила тебе.

Собачка . В пушку ты божью коровку летом запрягала?

Крылов . Цыц! Ты чего к девочке пристала? Вот суну тебя в чайник с кипятком, будешь знать… Прощай, Люся, мне пора. В воскресенье опять приду, поболтаем. Может быть, к воскресенью у тебя опять сто вопросов будет.

Люся . Нет, дедушка, – ни одного вопроса!

Усиливается свет. Люся протирает глаза.

Как я могла так с Крыловым разговаривать? Только бы дедушка пришёл в воскресенье. Непременно извинюсь и прочту ему все любимые басни в лицах, как ещё никогда не читала! Сыр! Подумаешь… Да ведь я лисице совала в клетку простой французский сыр, а та, быть может, только швейцарский любит! (Направляется к креслу.)

На сцене дуэт с гитарой.

Вместе .

Морская свинка.

Морская? А где ж это море?

Первый . Не люблю я таких небылиц:

Второй .

Она живёт в коридоре,

В ящике из-под яиц.

Первый . Клок белый,

Второй . клок чёрный,

Первый . клок рыжий –

Вместе . Как будто чёртик морской.

Первый . У бабушки есть в Париже

(без музыки) Знакомый химик такой.

Второй . Скажешь ей: «Здравствуй, душка!» –

Первый . Она равнодушно молчит,

Второй .

Нахохлится, словно подушка,

И грызёт прошлогодний бисквит.

Вместе . Но ночью (пауза) – совсем другое!

Первый . Вдруг выскочит, как домовой.

Вместе . И яростно рвёт обои

(Радостно). Под самой моей головой.

На теневом экране опять Крылов. Люся подходит к нему.

Люся . Дедушка, я перед вами очень, очень виновата.

Крылов . Это ещё что за новости?

Люся . Во-первых, я в прошлый раз во сне ошиблась… Назвала вас Василием Андреевичем, а ведь вы… Иван Андреевич. Правда?

Крылов . Ну, беда не велика. Давай-ка подумаем, почему ты ошиблась. Ты что днём читала, когда меня первый раз во сне видела?

Люся . «Ундину», дедушка . Третий раз читаю и начитаться не могу .

Крылов . Так. А кто «Ундину» написал, знаешь?

Люся . Жуковский. Поэт. Гладкое такое личико, как яйцо, и добрые глаза.