В актере должно быть воспитано особое чувство ответственности перед автором пьесы, в которой он участвует. Профессиональная этика требует от актера уважительного отношения к труду драматурга, чье произведение служит основой его собственного творчества. Недаром великая русская актриса Мария Николаевна Ермолова запрещала у себя дома говорить дурно о пьесе, в которой у нее была роль.

Неуважительное отношение к автору и к его пьесе нередко проявляется в небрежном отношении к тексту роли — в искажениях и"отсебятинах".

Е. Б. Вахтангов сделал, в частности, такие замечания участникам ученического спектакля по рассказу А. П. Чехова "Егерь":

"Ларгин (исполнитель роли егеря. — Б. 3.) обращается с текстом небрежно. Например: надо "прощай, соха", а он — "соха, прощай". Надо "нешто забыла", а он — "забыла нешто". Надо "лучше его стреляю", а не "стреляю лучше". Надо: "надо и рассуждение иметь" -— где и? и т. д.".

Вот какой точности в тексте требовал Вахтангов от своих учеников! Это требование является частью другого, более широкого требования, выдвинутого К. С. Станиславским: не роль приспосабливать к себе, а себя к роли.

Памятуя о том, что подлинная жизнь на сцене рождается лишь в процессе творческого взаимодействия между исполнителями, необходимо в молодом актере воспитывать чувство ответственности перед партнерами. Это чувство побуждает актера идти навстречу творческой инициативе партнера, подхватывать и развивать эту инициативу.

Но помимо заботы о своем партнере, у актера есть обязанности и по отношению к самому себе. Музыкант не может не заботиться о качестве и состоянии своего инструмента. Для актера его инструментом является он сам. Вот почему он должен заботиться о своем нормальном духовном и физическом состоянии.

Вопросы этики, трудовой дисциплины в советском театре неотделимы от вопросов творчества, мастерства. Сценическое воспитание актера. Система К. С. Станиславского

В основу профессионального (сценического) воспитания современного советского актера положена, как известно, система К. С. Станиславского.

Корнями своими творчество и школа Станиславского уходят в плодоносную почву лучших традиций русского классического искусства и русской эстетики с их великими реалистическими принципами, с их высоконравственными идеями.

Навсегда ушло то время, когда театральные педагоги работали на ощупь, вслепую, воспитывая своих учеников на основе случайных советов и обветшалых традиций. Родилась система, возник метод. Стихийность в работе, слепая власть случая, блуждание впотьмах — все это отошло в прошлое. Последовательность и организация, стройность и единство становятся свойствами современной системы сценического воспитания.

Гениальные открытия К. С. Станиславского, обнаружившего ряд важнейших законов актерского искусства, коренящихся в самой природе человека и в специфике сценического творчества, стали величайшим вкладом в театральную культуру нашей страны и всего человечества, произвели переворот в театральном искусстве и театральной педагогике. Система Станиславского стала основой развития нашего театра.

Однако этой системой надо уметь пользоваться. Начетническое, догматическое ее применение может принести вместо пользы непоправимый вред.

Первым и главным принципом системы Станиславского является основной принцип всякого реалистического искусства — жизненная правда. Требованием жизненной правды проникнуто в системе Станиславского решительно все.

Педагогу театральной школы необходимо научиться отличать сценическую правду от лжи и подчинять требованию правды все творчество своих учеников. Чтобы застраховаться от ошибок, необходимо выработать в себе привычку постоянно сопоставлять выполнение любого творческого задания (даже самого элементарного упражнения) с правдой самой жизни.

Дух системы Станиславского требует не прощать ни самому себе, ни своим ученикам ничего приблизительного, нарочито условного, ложнотеатрального, каким бы это "условное" и "театральное" ни казалось эффектным и интересным. Это и есть путь к истинной театральности — живой, естественной, органической.