Поистине "Комеди Франсез"—это не просто театр, это и музей на­циональной сцены. Среди его экспонатов— рукописи трагедий Расина, кресло Мольера, стоявшее на сцене в день его смерти — в день его по­следнего выступления в ролиАрганаиз "Мнимого больного", бюст Воль­тера работы Гудона, скульптурные и живописные портреты знаменитых актеров прошлого столетия — Рашели, Сары Бернар, Го, Коклена-стар-шего, Муне-Сюлли. Вот она, история французской сцены,— вся перед глазами! Но дело не только в этих бесценных реалиях великого прошлого: "Комеди Франсез" видит главную свою задачу в сохранении лучших традиций этого прошлого в живом и сегодняшнем своем искусстве.

Советские зрители трижды встречались с "Комеди Франсез" на протяжении последних двадцати лет. Мы имели случай оценить разно­образные творческие возможности прославленного коллектива в работе над французской классикой, отдать должное той знаменитой "школе декламации", в которой нет равных мастерам этого театра и которую так метко охарактеризовал в своих "Мемуарах" Карло Гольдони: "В ней нет ничего натянутого ни в жесте, ни в выражении. Каждый шаг, каж­дое движение, взгляд, немая сцена тщательно изучены, но искусство скрывает изученное под покровом естественности".

Мы сохранили живые воспоминания о лучезарно романтическом Сиде Андре Фалькона, о наивном буржуа Журдене, лукаво осмеянном неподражаемым Луи Сенье, о зловещем Тартюфе в негодующей сати­рической трактовке Жана Ионеля; мы разделили преклонение наших гостей перед шедеврами Расина и Бомарше, так ясно проявившееся в постановках "Андромахи", "Женитьбы Фигаро"; наконец, мы с волне­нием ощутили живую и горячую заинтересованность художников "Ко­меди Франсез" не отошедшими в прошлое проблемами, возникавшими в превосходных постановках "Британника" Расина и "Электры" Жироду, показанных театром во время его последних гастролей. Важно подчерк­нуть, что режиссер последнего спектакля Пьер Дюкс в 1970 году стал генеральным директором театра.

Приход Дюкса к руководству отмечен далеко идущими и подчас со­вершенно новыми для "Комеди Франсез" планами: предполагается сни­зить цены на билеты, пополнить труппу молодыми актерами и режиссе­рами, довести число выпускаемых театром абонементов до 40 тысяч, установить тесный контакт с демократическими театрами парижских пригородов и французской провинции. Наряду с традиционными для "Комеди Франсез" постановками классики, планируется самое широкое обращение к современной драматургии — на своей сцене, на большой и малой сценах Одеона театр намеревается ставить произведения Р. Дю-бийяра, Ф. Биетду, Р. Вейнгартена, Г. Фуасси, А. Адамова, П.Хандке и других. Таким образом, можно предположить, что мы встречаемся с театром, когда он вступает в новый период своей истории.

Нам предстоит познакомиться с тремя мольеровскими постановка­ми: театр покажет "Тартюфа", а затем "Мнимого больного" в один вечер с "Летающим доктором". Это естественно: Мольер прочно удерживает первенство среди авторов театра, не случайно названного "домом Моль­ера" (его пьесы прошли здесь без малого 29 тысяч раз). И все же есть нечто особенное в гастрольной афише наших гостей.

Дело в том, что фарс "Летающий доктор" — одно из самых первых сочинений Мольера, "Тартюф", по словам Пушкина, "плод самого силь­ного напряжения комического гения", "Мнимый больной" — тридцатая и последняя его пьеса. Таким образом, перед нами как бы пройдет исто­рия театра Мольера, представленная первым, лучшим и последним из его произведений.

Встреча с Мольером в эти дни приобретает особый смысл — ведь совсем недавно, 17 февраля 1973 года, отмечалось 300-летие со дня смерти великого драматурга.

Трудно представить, какими будут эти спектакли. По всей вероят­ности, очень разными и неожиданными.

"Летающий доктор" написан никому еще не известным юным бро­дячим комедиантом Мольером в пору его странствий по дорогам фран­цузской провинции. В этой пьесе Мольер осваивал опыт старофранцуз­ского фарса и итальянской комедии масок. Он учился соленой шутке, буффонному комизму, причудливой масочности персонажей, импрови­зационной легкости развития действия и условному игровому построе­нию сюжета (шутка ли сказать: бедняге Сганарелю приходится "раз­дваиваться" на глазах у зрителей, попеременно являясь то в образе пройдохи— слуги, то в обличье мнимого доктора!). Мольер воспользо­вался всем этим с чуткостью внимательного ученика и со смелостью подлинного таланта, — он создал зрелище увлекательно смешное, на­стоящее народное увеселение.