Открытие театра было приурочено к первой годовщине Октябрьской революции (октябрь 1918 года).

Отсюда начинается новый период в жизни школы. До сих пор сама студия была школой. Теперь она становится производственно-профессиональным организмом. Между школой и студией возникает известная грань. Коллектив делится на "членов студии" и "воспитанников". "Воспитанники" — это отныне и есть школа.

Новым моментом в ее жизни является то обстоятельство, что в числе преподавателей начинают появляться воспитанники самой студии — первые педагоги-вахтанговцы. Образуется "преподавательский класс". В его составе: Ю.А.Завадский, Л.А.Волков, Б. И. Вершилов, К. И. Котлубай. Членам этой группы Вахтангов начинает поручать самостоятельную педагогическую работу. Таким образом, новые воспитанники школы учатся теперь не только непосредственно у самого Вахтангова и у преподавателей, приглашаемых со стороны преимущественно из Первой студии МХТ, — но также и у своих старших товарищей, у молодых преподавателей — воспитанников Вахтанговской студии.

Начало третьего периода в жизни Вахтанговской школы совпадает с началом последнего, самого великолепного, самого блистательного периода в творческой жизни самого Вахтангова. В течение этого периода он, как известно, поставил пять спектаклей. (Это "Свадьба" А. Чехова и "Чудо святого Антония" М. Метерлинка в своей студии, "Эрик XIV" А. Стриндберга в Первой студии МХТ, "Гадибук" Ан-ского в Еврейской студии "Габима" и наконец, "Принцесса Турандот" Карло Гоцци.)

Этот заключительный период своего творчества Вахтангов начал с провозглашения новых лозунгов. Лозунги были продиктованы тем переворотом, который произошел в его сознании под влиянием Великого Октября.

Стремление Вахтангова творить "новое", творить "вместе с народом, творящим революцию", не могло не повлечь за собой необходимость в пересмотре творческих позиций. Он, как известно, осуществил этот пересмотр с исключительным мужеством, с непревзойденной смелостью и решительностью. С необычайной страстностью он провозгласил принцип народности истинного искусства, требование активного отношения художника к изображаемой действительности, лозунг идейной целеустремленности и идейной страстности в искусстве.

Вахтангов понял, что идейная страстность художника не может не породить в нем повышенного чувства ответственности за форму выявления. Форма должна точно и с исчерпывающей полнотой выражать содержание. Владение формой — это мастерство, это — техника. Отсюда — повышение требования к технике и мастерству.

Вахтангов мечтает о театре радостном и праздничном, о театре высочайшего мастерства и великолепной техники.

На репетициях и уроках Вахтангова зазвучали новые слова, появились новые термины: скульптурность, статуарность, динамика, ритм, жест, сценическая площадка, лепка фразы, сценизм, выразительность и т.д.

Как же отразилось то новое, что внес Вахтангов в работу студии, на работе ее Школы?

Прежде всего появился ряд новых дисциплин. Особенное внимание было обращено на постановку голоса. Для преподавания этого предмета был приглашен М. Е. Пятницкий. Законы выразительной речи изучались под руководством С. М. Волконского. Были введены занятия по ряду движенческих дисциплин — танец, гимнастика, жонглирование. С участниками "Турандот" Р. Н. Симонов по поручению Вахтангова проводил особые занятия по ритму (с этого началась педагогическая деятельность Р. Н. Симонова).

Для работы над отрывками и одноактными пьесами со старшими учениками были приглашены С. Г. Бирман, С. В. Гиацинтова, О. И. Пыжова. Над постановкой ученического спектакля работал В. В. Лужский ("Жорж Данден" Мольера)*.