Итак, зритель в качестве стороннего раздражителя при доминанте сценического сосредоточения является в конечном счете не препятствием, не тормозом, а, напротив того, усилителем акта сосредоточенного внимания и необходимым условием творчества. Внимание в жизни и на сцене

Для нас теперь ясно, какое огромное значение в творчестве актера имеет сосредоточенное внимание. Мы поняли, насколько важно воспитать в себе способность быстро и легко создавать устойчивую доминанту активной сосредоточенности, т. е. способность увлекать свое внимание объектами сценической жизни. Это очень важно. Именно: увлекать!

В жизни, когда мы не заняты определенной работой, обычно не мы увлекаем свое внимание теми или иными объектами, а сами объекты увлекают наше внимание, привязывают его к себе. Мы увидели нечто интересное — и внимание само собой привязалось к данному объекту. Иногда совершенно случайный объект приводит в длительное состояние нашу способность мыслить — и вот мы уже сосредоточены на разрешении той или иной проблемы. Иначе говоря, в жизни наше внимание большей частью оказывается непроизвольным.

Моменты, когда мы волевым усилием привязываем свое внимание к тому или иному объекту, составляют сравнительно незначительную долю. Это бывает, например, когда мы заняты трудной и сложной работой, которая еще не стала предметом увлечения. Иногда мы принуждаем себя прочесть трудную для восприятия книгу, приготовить малоинтересный урок, внимательно прослушать лекцию, которая сама по себе не способна увлечь наше внимание, и т. п. За исключением этих случаев, окружающая нас среда большей частью сама своими воздействиями направляет наше внимание в ту или другую сторону и, порождая в нас по отношению к определенным объектам известный интерес, связывает с этими объектами наше внимание.

Совершенно иначе обстоит дело на сцене. Любой объект сценического внимания сам по себе не представляет для актера, по существу, никакого интереса. Особенно если актер играет данную роль в десятый, пятнадцатый, сотый раз. В этом случае все объекты внимания и вся сценическая среда являются для него бесконечно знакомыми, изученными во всех своих деталях. Никаких неожиданностей эта среда в себе не таит и абсолютно ничего увлекательного в себе не содержит: в десятый, пятнадцатый или даже сотый раз актер должен смотреть на один и тот же предмет, слушать одни и те же слова, созерцать одно и то же до мельчайших подробностей изученное лицо партнера. Сплошь и рядом актеру приходится, читая на сцене какое-нибудь письмо, держать перед глазами лист чистой бумаги, т. е. иметь дело с объектом, который сам по себе не только не содержит в себе ничего интересного, но оказывается вообще лишенным какого бы то ни было содержания.

Итак, сценическая среда, в отличие от той среды, которая окружает человека в жизни, не обладает способностью увлекать внимание.

Отсюда сам собой напрашивается вывод, что секрет сценического внимания заключается не в той среде, которая окружает артиста, а в самом артисте: он делает для себя интересными объекты, которые ничего интересного не представляют. Неинтересное он превращает в интересное.

Ничего неинтересного, неувлекательного для актера на сцене существовать не должно. Это ужасно, если актер только притворяется, что ему интересны те объекты, с которыми он имеет дело, а на самом деле он на сцене скучает!