"Бытует мнение, - делится наблюдениями актер и режиссер А. Соколов, - будто есть разница в менталитетах - российском и европейском, что в России тебя всегда примут, выслушают на кухне, дадут поплакаться. Уже не дадут. Россия стала другой".

Но вот факт, не укладывающийся в сознании даже после всего, что произошло с нашей страной за последние 15 лет: в Москве в год 60-летия Победы открыт памятник эсэсовцам - казакам 15Нго кавалерийского корпуса СС, признанным военными преступниками. Он находится в ограде храма Всех Святых у метро "Сокол". Его существование оказалось не противоречащим ни закону, ни религии: в ответ на обращение недовольных прокуратура разъяснила, что установка памятников преступникам законом не запрещена, а представитель Московской Патриархии протоиерей В. Чаплин сказал, что хотя сам он "не оправдывает тех, кто воевал против своей Родины", но "каждый человек имеет право на христианскую память", и что это не памятник, а "место христианского поминовения".

К чему приводит снисходительное отношение к "своим" нацистам и ненависть к носителям чужой культуры, мы видим на примере Прибалтики.

Уровень морали упал. Это тоже факт.

Какой вывод следует сделать из этих двух фактов - роста религиозности и упадка морали? При всем уважении к чувствам верующих - единственный: религия не способна удержать человека от совершения аморальных поступков. И никогда не могла по самой своей сути - люди совершают подлости и в то же самое время верят в милосердного бога, который их простит. Непрощающий бог людям не нужен. Жертвы же, вместо борьбы за свои права в этой жизни, уповают на справедливость в иной, и злу на Земле становится привольно.

Религиозный человек, конечно, сделает другой вывод: религия учит только хорошему и только религия учит хорошему, а люди грешат, потому что недостаточно религиозны. Поэтому надо довести религиозность до 100%, а для этого - выделять деньги на храмы и крестные ходы, а не на школы, больницы и дороги. Была б вера, остальное когда-нибудь приложится.

Многим этот аргумент кажется убедительным. Но это не так.

Прежде чем начать полемику, всегда следует спросить оппонента: фальсифицируемы ли его взгляды? То есть - возможны ли такие факты, наличие которых заставит его признать ошибочность его позиции? Если таких фактов нет, полемика не имеет смысла: любые факты будут подогнаны под исходные догмы.

В данном случае мы имеем дело именно с нефальсифицируемой точкой зрения. Никакие факты, включая приведенные выше, не заставят верующего человека признать ни то, что в мире нет сверхъестественных сил, ни то, что вера в эти силы (религия) не укрепляет мораль.

Вывод верующего известен ему до того, как он начал рассуждать: это догма.

Именно поэтому нет никакого смысла в спорах между религией и наукой, как и в спорах между различными религиями. Вопреки широко распространенному взгляду, "диалог" между религиями, если понимать под ним не просто произнесение монологов, а ведущий к истине спор, невозможен. "Межрелигиозный и межконфессиональный диалог вне зависимости от того, сколько он длится, ни к чему не обязывает его участников, - пишет религиовед С. Минин. - Любая религия, любая конфессия продолжает считать свои ценности абсолютными". Те, кто верит, что дважды два - три, и те, кто верит, что дважды два - пять, равно ставя веру выше разума, зачастую вынуждены решать споры насилием. Хорошо, если осуществление кары будет возложено на сверхъестественные силы, в противном случае кровь льется немедленно.

Поэтому верующие и неверующие (и верующие в разных богов) должны просто с терпимостью относиться к тому, что они считают заблуждениями другой стороны, уважая инакомыслие и не допуская оскорблений, тем более - насилия, в адрес оппонентов; с аргументами в пользу своей позиции имеет смысл обращаться не к тем, кто верит, а к тем, кто ищет.