Часто актеров и режиссера захлестывает штамп ритма: "Динамьте!" - впервые услышал такой рабочий термин у известного (в узких кругах) режиссера. Классика штампа - Бобчинский и Добчинский. Динамят! А вот Мейерхольд решил эту сцену в волнующих душу и нервы всех окружающих предельно замедленных темпах - каждый из них хочет поразить своими сведениями, не отдает пальму первенства партнерам, предвкушает реакцию слушателей - и от этого ритм становится напряженнее.

В студенческом спектакле "Укрощение строптивой" в достаточно заигранной сцене Петруччо и Катарины известный хрестоматийный поцелуй. Но Катарина, вместо установленной пощечины наглецу, вдруг замерла. И не просто замерла, а надолго - не может понять, что с ней произошло, что это за совершенно неизведанное новое ощущение она получила? Вначале зрители поняли паузу как накладку, а затем ситуация становилась все смешнее и смешнее - мы прочитывали подробный внутренний монолог. Может быть, эту сцену вообще надо было играть медленно, без штампов, изображающих сильное возбуждение.

Детектив всегда обрывается на самом интересном месте: сыщика, "мента", следователя ударяют по голове, полная темнота… Конец главы. Дальше - другая часть сюжета, а вы пока поволнуйтесь, - жив он или нет. Ожидание действует более сильно, чем эмоциональный кратковременный удар. Посмотрите на абитуриентов, ожидающих "страшного суда" - решения экзаменационной комиссии. Вспомните, как начинаются драки у ребят во дворе. Главное - словесная разминка: "А ты кто такой", - и отталкивание друг друга ладонями. Даже в классической литературе можете встретить такой пример: поединок Паниковского и Шуры Балаганова.

Все кинолюбители помнят "Великолепную семерку", многие, очевидно, посмотрели и первооснову ковбойского фильма - ленту замечательного японского кинорежиссера Акиро Куросавы "Семь самураев". Перестрелки, трупы валяются штабелями, не продохнешь от порохового дыма. Для сведения любителей киносражений: в обоих вариантах этой кровавой эпопеи, причем фильмы двухсерийные, непосредственно смертоубийственные сражения занимают около 8-10 минут! А в японском и того меньше.

Поучительна и важна для режиссеров небольшая заметка критика С. Коробкова об одном из крупнейших дирижеров современности, главном дирижере Петербургского Мариинского театра Валерии Гер-гиеве: он "…выступает как дирижер - режиссер, буквально поразил искусством мхатовской паузы, умением длить и распределять ход сценического действия, добиваться иллюзии течения жизни, течения времени. Чего стоит, например, пауза перед репликой готовящейся отравить свекра Катерины Измайловой, когда тот спрашивает, не осталось ли чего от обеда? Слом в напряженнейшей музыке, в диалоге, в действии, в конфликте. Слом - пауза, и ответ Катерины… в тишине в гер-гиевском оркестре - "Грибки остались…"

Гергиев не злоупотребляет искусством паузы, хотя апеллирует к ней почти в каждом спектакле. Пауза нужна ему не как остановка действия, а как логическое его завершение, как необходимая подробность бытия". Очень поучительный пример.

"Ужин в Санлисе" Жана АЬуя принадлежит к серии так называемых "розовых" пьес, т. е. произведений с благополучным разрешением событий. Все прекрасно - будем счастливы. Сюжет пьесы необычен и изощрен: состоятельный и излишне любвеобильный молодой человек Жорж влюбился в порядочную девушку Изабеллу - такого с ним еще не случалось. Как добиться ее расположения? Он придумал достаточно оригинальный способ: ввести ее в "семейный дом", которого у него нет, познакомить с "родителями". Он действует решительно: снимает дом в Санлисе, предместье Парижа, приглашает на роли своих родителей пожилых актеров, заказывает в ресторане "семейный ужин" вместе с обслугой. Чем закончится этот иронически-мелодраматический сюжет - непонятно. Метрдотель и официанты являются как добрые волшебники. Нас ударила одна фраза метрдотеля: "Наш ресторан предоставляет обслуживание до 12 часов ночи". А дальше? Боже мой! Да ведь это сюжет бессмертной Золушки? Ее счастье заканчивается на балу во дворце в 12 часов ночи! Ведь все сложное представление Жоржа напрасно - он должен вернуться к богатой жене, потому что этого требуют его настоящие родители, живущие на ее деньги, и счастье невозможно в этом мире, основанном на зыбком песке лжи. От этого пришло решение - началось все с п а у з ы: в сараеобразный дом приходит, во главе с метрдотелем, команда официантов - специалистов по "имиджу". Они приносят с собой фактически -новый дом и четко, за полторы минуты сценического времени (засекал по хронометру), превращают сарай в благопристойный дом. У автора заканчивается все "розовое" - за столом Жорж, Изабелла, "нанятые" родители - трогательная пара старых актеров. Счастье достигнуто!