Великий русский драматург Александр Николаевич Островский умел снайперски точно охарактеризовать "эпизодические персонажи". Вспомните сцену сада в "Последней жертве".

"Три приятеля, постоянные посетители клуба, играющие очень счастливо во все игры: 1-й - безукоризненно красивый и изящный юноша, 2-й - человек средних лет, мясистая, бледная геморроидальная физиономия, 3-й - старик, лысый, в порыжевшем пальто, грязноватый. Разносчик новостей, бойкий господин, имеющий вид чего-то полинявшего; глаза бегают, и весь постоянно в движении".

В трех персонажах - три биографии, три судьбы - от юности до бездарной старости, прошлое, настоящее и будущее. На таких характеристиках можно выстраивать интереснейшие сценические вариации. Прекрасный актер Театра им. М. Н. Ермоловой Всеволод Семенович Якут с упоением вспоминал, как он, будучи совсем молодым актером, играя в спектакле роль Старого шулера, искал характерность через руки - профессионально разминающиеся "перед атакой на клиента" пальцы.

Всеволод Вишневский предоставил в своей знаменитой, ставшей уже классической "Оптимистической трагедии" абсолютно законченные миниатюры: Анархист, пришедший в отряд на помощь Вожаку, - стихия анархизма, переходящего в обыкновенный бандитизм, два пленных офицера - трагедия нелого поколения; разве можно играть такие "эпизоды" без максимальной эмоциональной отдачи, без найденной острой формы. И не случайно назначение на такие эпизоды никогда не встречает протеста.

Гораздо сложнее обстоит ситуация, когда приходится работать не с автором, а РАБОТАТЬ ЗА АВТОРА, т. е. самому сочинять образ, придумывать линию поведения и главное - верно определить, зачем этот эпизод нужен в спектакле.

Прежде всего, предлагаю все же разобраться, что следует понимать под словом "эпизод". Л ю б о е появление на сцене - роль! Подход исполнителя к самой малюсенькой роли ничем не отличается от работы над центральной ролью. Очевидно, определение маленькая роль будет точнее. Роль - но маленькая. Маленькая - но роль!!!

Я сохранил студенческие записи декабря 1940 года, сделанные на диспуте в Доме актера. "Эпизодическая роль" - как дипломатично устроители диспута вышли из положения, и все остались довольны!

Мне больше всего понравилось выступление Николая Васильевича Петрова: "У актера прежде всего должна быть жажда играть! (выделено мной. - Б. Г.). Он не имеет права терять время, выходя на сцену в эпизоде, а должен проводить его с предельной пользой! Эпизод - тренировка для будущего рекорда".

Актер Художественного театра Борис Яковлевич Петкер, ранее выступавший и в провинциальных театрах, и на сцене Театра б. Корша, утверждал, что у эпизода должна быть прежде всего форма - тогда эпизод играть интересно. Он вспомнил, как впервые выступил в Художественном театре в роли (если ее можно назвать ролью) Второго члена суда в спектакле "Воскресение". И именно на этом материале он практически осознал, что работа над таким эпизодом не менее интересна и часто значительно труднее, чем над большой ролью. Его Член суда очень внимателен к прокурору, следит за отношением его к Катюше Масловой и выражает свое отношение к присутствующим через незначительные внешние, но важные для него детали. В капле времени - мир человеческой души.

Борис Яковлевич рассказал о своем любимом эпизоде: в "Анне Карениной" он играл Адвоката, который встречается с Карениным - Н. П. Хмелевым. Оказывается, начиная с первых репетиций и по сей день (встреча в Доме актера была спустя пять лет после премьеры), оба исполнителя продолжали работать над сценой, выявляя новые приспособления: пытаясь найти атмосферу таинственной встречи с крупным чиновником, передать настороженность, с которой оба всматриваются друг в друга. Режиссер В. Г. Сахновский подсказал Петкеру: "Он рукосуй!" - и от этого родилась решающая краска: наглая бесцеремонность. Он - знаменитый адвокат, он необходим Каренину. Отсюда - охота за молью - от бесцеремонности! А когда Петкер играл с М. Н. Кедровым - Карениным, то новый партнер предложил, чтобы Адвокат поставил бы его в положение провинившегося мальчишки.